Липовая аллея в берлине. Улица Унтер-ден-Линден, Берлин, Германия: описание, фото, где находится на карте, как добраться

«Берлин останется Берлином, пока цветут старинные деревья на Унтер-ден-Линден» – пела великая Марлен Дитрих. В переводе с немецкого название улицы буквально значит «под липами» - пожалуй, самая популярная улица Берлина, своей известностью обязана, прежде всего, именно липам.

Рождение улицы «под липами»

1000 липовых деревьев и 1000 орехов были высажены 16 апреля 1647 года по приказу Фридриха Вильгельма, «Великого курфюрста». Именно эти деревья, высаженные в шесть рядов, облагородили голый песчаный участок пути от Королевского Замка до охотничьих угодий в Тиргартене. Пожалуй, это одна из немногих улиц с точно известным днем рождения. О липах заботились, их охраняли, егеря могли отстреливать свиней, сбегавшихся сюда из ближайших селений и обгрызавших кору молодых деревьев.

Живые символы:

Символ улицы — липы, неоднократно вырубались, самая массовая вырубка прошлого века — при строительстве метро во время подготовке к Олимпиаде, которая проводилась в Берлине в 1936 году, второй раз — в период войны в 1944-1945 гг. липы вырубили на дрова. Но затем непременно высаживали молодые деревья.
Сегодня жители Берлина подходят к каждому дереву как к драгоценности, их лелеют, к каждой липе подведена индивидуальная система полива и подкормки. К каждому из пяти видов лип растущих здесь, свой подход, свои лекарства и удобрения.

Известные люди об известной улице:

В 1770 году, во времена правления Фридриха Великого аллею перестроили, на месте существующих 44 домов, которые тоже не выглядели лачугами, было возведено 33 шикарных особняка. Улица сразу же приобрела благородный, величественный вид. С каждым годом роскошь и элегантность только прибавлялись. Генрих Гейне в 1823 году писал об улице «… одно роскошнейшее строение теснит следующее»

И сегодня эта знаменитая улица притягивает к себе туристов. Унтер-ден-Линден входит в «обязательную программу» посещения гостей Берлина всех рангов, и полностью оправдывает ожидания туристов, здесь есть на что посмотреть. На протяжении всей длины улицы, а это 1390 метров, множество архитектурных и исторических памятников, роскошных ресторанов, гостиниц.

Но не только этим уникальна знаменитая улица, одним из первых отметил парадокс Марк Твен, имевший к Берлину довольно отдаленное отношение, он писал: «Унтер-ден-Линден - это не одна улица, это три улицы объединенные в одной». Действительно, очень необычно, когда две проезжие части разделены посредине пешеходным бульваром.
Свое начало знаменитая «улица под липами» берет от не менее знаменитых Бранденбургских ворот. Отдельного разговора заслуживает отель «Адлон», (ее адрес Унтер-ден-Линден, дом 1), здесь останавливались императоры, короли, многие великие личности, такие как Альберт Эйнштейн, Чарли Чаплин и другие.

Улица-легенда встречает туристов:

Улица насыщена множеством музеев, это Дворец Кронпринцев (11,4 €), Берлинский кафедральный собор (6,5 €), Цейхгауз (или Арсенал) (6,5 €).

В Берлине посещение музеев дело довольно затратное, чтобы сэкономить, проще всего приобрести Berlin WelcomeCard – эта туристическая карточка, которая действует 48 часов, 72 часов или 5 дней, это одновременно бесплатный проезд в городском транспорте и 50 % скидка на посещение более 150 музеев.

Стоимость на 48 часов-18,90 €, на 72 часа — 24,90 €, на 5 дней — 34,90 €.
Добраться до Унтер-ден-Линден можно автобусом № 100 или № 200, на метро до станций Brandenburger Tor, Friedrichstrasse или Franzцsische Strasse

: 52°31′01″ с. ш. 13°23′21″ в. д. / 52.51694° с. ш. 13.38917° в. д. / 52.51694; 13.38917 (G) (Я)

Длина улицы составляет 1 390 метров, максимальная ширина - 60 метров. Улица идёт от Бранденбургских ворот и Парижской площади на восток до реки Шпрее , где Унтер-ден-Линден сменяет дальше улица Фридриха Вильгельма , переименованная после Второй мировой войны в ГДР в Карл-Либкнехт-штрассе (нем. Karl-Liebknecht-Straße ).

История

Липы появились на месте современного бульвара в 1647 году по приказу Фридриха Вильгельма . По этой дороге «Великий курфюрст» ездил верхом из королевского дворца в свои охотничьи угодья в Тиргартене . 1 000 лип и 1 000 ореховых деревьев образовывали аллею в шесть рядов. В 1770 году Фридрих II решил застроить аллею парадными зданиями. Для этого было снесено 44 дома, не отвечавших представлениям курфюрста. На их месте было построено 33 особняка для высшей знати и просторные дома для зажиточных горожан. Пыльная дорога превратилась в элегантную улицу, ставшую визитной карточкой прусской столицы.

Западная часть улицы, идущая от Бранденбургских ворот на запад и проходящая через парк Большой Тиргартен , называется сейчас улица 17 Июня в память о трагических событиях в ГДР 17 июня 1953 года (подавление коммунистами народного восстания).

Достопримечательности

В культуре

«В самом деле, не знаю более величественного вида, чем тот, который открывается с моста в сторону „лип“; одно роскошное здание теснит здесь другое» , - писал Генрих Гейне , который в -1823 годах изучал в Берлине юриспруденцию .
Песня Леонида Утесова «На Унтер-ден-Линден» посвящена жизни берлинцев во время Великой Отечественной войны - от начала похода на восток до разрушительных бомбардировок .
Под впечатлением от Унтер-ден-Линден татарский и башкирский поэт Назар Наджми , побывавший в Берлине во время Великой Отечественной войны, написал стихотворение «Уфимские липы» (тат. Уфа юкәләре ), легшее в основу песни, исполненной Алсу.
Одна из картин Константина Васильева называется «Небо над Унтер-ден-Линден».

Напишите отзыв о статье "Унтер-ден-Линден"

Ссылки

360 ° панорама (нем.)



Районы и кварталы

Улицы, площади и бульвары

Дворцы и усадьбы

Общественные здания и сооружения

Музеи и памятники

Монастыри, соборы и храмы

Кафе, рестораны, варьете

Сады и парки

См. также

Отрывок, характеризующий Унтер-ден-Линден

Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
– Что стали то? Аль загородили? Или уж на француза наткнулись?
– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела. Округ Район Исторический район